Почему Вы зараннее программируете для себя реанимационное отделение? Галоперидол, СИОЗС и финлепсин: рискованная эффективность.
Лечение аффективных расстройств редко бывает простым и легким. К ивестным причинам (трудности в подборе антидепрессантов, терапевтическая резистентность, побочные действия большинства препаратов) в наше время добавляются еще и экономические "противопоказания". Довольно часто лечащий врач оказывается в ситуации ограниченного выбора лекарств. Поэтому всякие новые методики, схемы, сочетания препаратов охотно назначаются, тем более, если их эффективность гарантируется авторитетом научного журнала или монографии.
Примение финлепсина стало практически обязательным при лечении аффективных расстройств (рекомендовано Критериями диагностики и лечения психических расстройств, утвержденных МЗО Украины). Галоперидол, как один из наиболее сильных (и доступных) нейролептиков избирательного антипсихотического действия назначается при психотической продукции, которая может сопровождать тяжелый депрессивный эпизод. Трудно обойтись без галоперидола и при лечении гипоманиакальных состояний. Считается эффективным лечение атипичных гипоманий сочетанием галоперидола и финлепсина- ретард. Что же касается антидепрессантов группы СИОЗС, то без них трудно себе представить современное лечение депрессий.
Фирменные аннотации позволяют сочетать галоперидол с финлепсином (рекомендовано "коррегировать дозу") и с СИОЗС (фирменные инструкции по применению флуоксетина и золофта не оговаривают специальных условий сочетания). Фирменная инструкция к финлепсину- ретард предупреждает об опасности сочетания антидепрессантов СИОЗС с финлепсином по причине возможного развития токсического серотонинового синдрома.
Наш опыт сочетанного применения этих препаратов дает основания предполагать, что и финлепсин и антидепрессанты СИОЗС могут усиливать экстрапирамидные нарушения, характерные для побочного действия галоперидола, особенно акатизию. Известно, что антипсихотический эффект нейролептиков положительно коррелирует с явлениями паркинсонизма и др. экстрапирамидными нарушениями, и это понятно, т. к. и то и другое является составной частью собственно нейролептического действия. Многие психиатры считают неврологические проявления нейролепсиса положительным прогностическим явлением.
Мы наблюдали несколько случаев развития выраженной и стойкой нейролептической акатизии (др. экстрапирамидные нарушения были гораздо менее выражены) при лечении галоперидол+ финлепсин и галоперидол+ золофт. Последний случай характерный: больная ранее неоднократно лечилась галоперидолом, принимала его в среднетерапевтических дозах в сочетнии с трициклическими антидепрессантами. Прежде наблюдались умереноовыраженные нейролептические проявления в виде брадикинезии, усилении мышечного тонуса. Впервые выраженная акатизия развилась после перехода с трициклических антидепрессантов к золофту, спустя 2 недели с начала его приема. Доза галоперидола не превышала 15 мг в сутки с коррекцией циклодолом по 0, 6 мг в сутки. Доза золофта- 50 мг в сутки. Акатизия развилась и достигла наибольшей выраженности на протяжении 3- 4 дней. Наблюдались также элементы тардивной дискинезии. Разумеется, сугубо неврологические причины описанных нарушений были исключены. Признаков поражения ЦНС ранее не выявлялось, анамнез был "чистым".
Больные тягостно переносят акатизию, по субьективной тяжести из всех других нейролептических проявлений она, наверное, уступает лишь судорожным гиперкинезам, но последние кратковременны. Одна из наших больных на высоте акатизии предприняла суициадальную попытку, которую пояснила именно непереносимой тяжестью постоянно быть в движении.
Явления акаизии и брадинезии оставались на протяжении нескольких недель, медленно редуцируясь на фоне терапии ноотропами и циклодолом.
Прогнозировать и предупредить развитие описанных явлений крайне трудно. Лишь в одном случае из тех, что мы наблюдали, можно было предполагать развитие экстарпирамидных осложнений- у больной в анамнезе была нейроинфекция.
Настоящее сообщение не претендует на какие- либо обобщения, естестественно, что оно не удовлетворяет критериям научной обьективности, его цель - предупредить коллег о возможной опасности некоторых терапевтических схем.
А. Николаев
